Гонения армян. Начало.

Почему же армян в 1915-ом году так безжалостно хотели истребить? Неприязнь турок к армянам на христианской почве – одна из версий кровавой резни. Но начало трагедии было положено намного раньше. Историки упоминают 1894-1896 года [Bloxham. The great game of genocide: imperialism, nationalism, and the destruction of the Ottoman Armenians – C. 51-57]. Тогда, по подсчетам германского миссионера Иоганеса Лепсиуса, пострадало около 500 тыс. человек [Hovannisian R. G. The Armenian People from Ancient to Modern Times. – Palgrave Macmillan, 1997. – Vol. II. Foreign Dominion to Statehood: The Fifteenth Century to the Twentieth Century. – C. 224]. В те годы на территории Османской империи жило много разных этносов, но в немилости были только армяне: с них брали больше налогов, чем с других, не разрешали участвовать в судебных процессах, а также носить с собой оружие для защиты. Все потому, что армянская интеллигенция занимала высокие посты. Их любили и уважали еще со времен правления султана Сулеймана. Армяне имели статус «Зимми» («охраняемых»). На протяжении многих веков, еще при правлении султана Сулеймана. Они отвечали за всю торговлю Османской империи с Ираном, поставляли правителю драгоценные камни. Охрана султана, повар и даже, фондом Хюррем, жены Сулеймана, управляли армяне. А Константинополь (ныне Стамбул) стал центром армянской культуры. К концу XIX-го века на территории Османской империи жило около 20% армян [Akçam. From Empire to Republic: Turkish Nationalism and the Armenian Genocide. – C. 103.], они образовали культурную и экономическую элиту страны. И они контролировали до 80% экономики государства.

Эти успехи вызывали опасения у турецкой власти. Они боялись, что армяне настолько окрепли, что могут претендовать на независимость. Тогда власти Османской империи, а именно младотурки, решили убрать с пути армян. И начали делать это поэтапно.

Марш смерти

Первыми в списке на казнь были военные и солдаты, призванные в ряды Османской армии. Ведь шла Первая мировая война. Многие шли воевать добровольцами. Они были расстреляны своими же товарищами по службе. 200 тыс. солдат было убито в мгновение ока [Hovannisian R. G. The Armenian People from Ancient to Modern Times. – Palgrave Macmillan, 1997. – Vol. II. Foreign Dominion to Statehood: The Fifteenth Century to the Twentieth Century. – C. 245—249]. Покончив с ними, младотурки перешли к интеллигенции. Это были религиозные лидеры, писатели. Только за ночь арестовали 235 человек. Только в Константинополе это цифра вскоре дошла до 800 человек [Fuat Dündar. Pouring a People into the Desert. The “Definitive Solution” of the Unionists to the Armenian Question // A Question of Genocide: Armenians and Turks at the End of the Ottoman Empire. – C. 276—284]. Большая часть из них была жестоко убита.

К моменту третьего этапа уже были уничтожены молодые солдаты, лидеры армянской общины, которые могли организовать самооборону. В селах оставались лишь женщины и старики. Чтобы покончить и с ними, было решено их депортировать. В селах были развешаны плакаты. Где просили жителей покинуть их дома, оставив все имущество. При этом нужно было отдать ключи от дома младотуркам, с тем обещанием, что у них будет возможность вернуться в свои жилища. Однако за ними приходили раньше положенного срока и выводили из домов в одной одежде.

«Даже Турции во время войны понимала, насколько страшными будет звучать преступление «уничтожение», поэтому они пытались использовать разные эвфемизмы. И называли это не уничтожением, а депортацией или переселением. Обсуждения начались в турецком парламентом. Но это решение уже осуществлялось. Для принятия этого указа, депутатов созвали со всех провинций. Этот закон в завуалированных формах давал возможность младотуркам депортировать десятки тысяч людей на основе подозрений в шпионаже. Не факты, а просто подозрение. И людей просто сгоняли. Всех без исключения», – рассказывает исследователь Геноцидов, Сурен Манукян.

Их делили на колонны – женщины и дети отдельно, мужчины – отдельно. С мужчинами не церемонились, убивали на месте. А женщин и детей гнали в пустыню Месопотамии.

«Это было лето. Это была пустынная земля. Это были марши людей, не готовых к длительному путешествию. Без еды и воды. Они умирали от голода и жажды, от эпидемии. Курдские селения были предупреждены, что будет проходить караван, на них нападали и грабили. Очень часто нападали для того, чтобы взять в плен девушек и женщин. Использовали в сексуальном рабстве, как рабов в хозяйстве или даже брали в жены, ведь за них не нужно было платить выкуп. Многих детей забирали в бордели», – продолжает эксперт.

А шли они в лагерь в центре Сирийской пустыни – в Дейр-эз-Зор или к югу от Дамаска. Однако из сотен тысяч «депортированных» до лагерей дошло лишь 150 тысяч армянских беженцев. Люди умирали по пути, от голода, жажды и заразы. Такой метод депортации для Османской империи был наиболее выгодным, ведь следов убийства фактически не оставалось.

Потомки тех, кто выжил. Финал.

Как бы Османская империя не пыталась убрать и сфальсифицировать историю, она передается из поколения в поколение. И каждое 24 апреля переживают всю трагедию предков. Гаяне Назарян много раз слышала историю своего прадедушки – Давида Саргсяна. В их семье было 14 детей. Они вместе со своей мамой отправились в Армению из Вана. Но до пункта назначения дошли лишь двое детей. Дедушка Давид и его маленькая сестра Анаит, но на въезде в Эчмиадзин она исчезает в толпе. Он ее искал всю свою жизнь. Писал письма в разные газеты, но найти ее так и не удалось. Будучи шестилетним мальчиком, он всегда твердил, что вернется в свой дом.

«Он всегда верил, что вернется в свой дом в Ване. Твердил, что знает, где лежат ключи от дома. Он жил мечтой об этом. Мечтал, что однажды он встретит свою любимую сестру. И с каждой неудачей, замыкался в себе. Обижался на себя, на своих детей, да и в целом, на жизнь. Он мало что нам рассказывал, если что-то вспоминал, всегда со слезами на глазах. Он умер за несколько лет до моего рождения, я бы так хотела расспросить его обо всем, чтобы передать это своим детям, эти воспоминания надо беречь и всегда помнить», – вспоминает Гаяне Назарян.

Такие истории есть едва ли не в каждом армянском доме – они буквально разбросаны по всему миру. Такие разные, но похожие одновременно. Судьбы людей, которые в одночасье потеряли свой дом и своих любимых, которые подверглись физическим и моральным пыткам. Ведь на их глазах терзали их отцов, матерей, дедушек и бабушек.

«Мою прапрабабушку звали Аннман, она была родом из Муша. Она была из обеспеченной семьи. Ее муж был мебельщиком, Арутюн. Когда начались погромы, им посоветовали бежать. Но гордыня не позволила, как так, мы из Муша, мы не убегаем. И в какой-то момент младотурки пришли к ним домой и попросили сделать мебель для одного из их беев, Арутюн отказался. И тогда его на глазах у его сына – Саака – просто насадили на кол. А что стало с Сааком, никто не знал, все думали, что его тоже убили» – рассказывает Альберт Унусян.

Тогда смелая Аннман схватила своих шестерых детей и отправилась в путь, захватив все золото из дома, которого в семье было очень много. Весь путь до Армении она меняла золото на еду и одежду. Так смелая женщина смогла уберечь своих детей от голода и холода. Но всю свою жизнь, она думала, что ее сын, Саак, погиб. И мучилась от этих мыслей. Однако, как оказалось, он жив и здоров. Тогда, добрые люди помогли ему сбежать в Америку. Он сменил свое имя и стал Гарри. Спустя много лет, в шестидесятых он встретился с одной из своих сестер. А бабушка Аннман в последние годы жизни с ужасом кричала: «Закройте, закройте двери, турки идут». Нет, бабуля, не идут, успокаивали ее внуки и сердце сжималось, от рассказанных историй и трагедий, у которых нет срока давности… о которых будут помнить много поколений и чтить память 1 500 000 армян, которые были причислены к лику святых Армянской Апостольской церкви [Доктор богословия, епископ Езник Петросян. «Энциклопедический словарь святых, почитаемых Армянской Церковью». – Санкт-Петербург, 2006].

ДРУГИЕ НОВОСТИ ОБЩЕСТВА